Он вернулся к машине и принялся внимательно рассматривать зеркало.

— Вот, — сказал он наконец, — смотрите, за зеркалами есть специальное приспособление. Дайте мне еще один магнит.

Ди Тасси протянул Николаю кусок металла. Николай взял магнит и вставил его между двумя металлическими пластинами, расположенными позади зеркала. Магнит точно встал на подготовленное для него место.

Несколько мгновений они молча смотрели на причудливую путаницу из зеркал, сеток и деревянных ящиков.

Первым нарушил молчание Николай:

— Я не знаю, что за вещество улавливает эта машина, но если вы спросите меня, то я отвечу, что это аппарат для сбора какого-то вещества.

Ди Тасси ничего не ответил, но лишь внимательно уставился на кожи, натянутые в ящиках. Опустившись на колени, он провел указательным пальцем по одной из кож. Но в кожах он не смог увидеть чего-то необычного.

— Нет никакого сомнения, что зеркала и магниты притягивают какое-то вещество, — предположил Николай. — Вещество просеивается через сетку и падает на натянутую кожу. Может, это и есть машина по добыванию яда, который вы ищете?

Николай не смог скрыть насмешки в голосе. Ди Тасси отреагировал не сразу. Он снова прошелся вокруг аппарата и продолжил поиск. Некоторое время было слышно, как советник стучал разными предметами. Внезапно раздался какой-то шорох, и ди Тасси извлек из одного ящика большой пакет документов. Николай подошел к советнику и помог ему развернуть документы. На бумагах были какие-то чертежи и рисунки. Это были эскизы частей диковинного аппарата. Но внезапно они натолкнулись на картину, которая поразила их как громом. Картина изображала поляну, на которой был собран аппарат, стоявший сейчас перед ними в этом жалком доме. Зеркала с магнитами были направлены в небо. Была видна метеоритная пыль, падающая с небосвода на землю. Пыль вырывалась из шлейфа и притягивалась к зеркалам, с которых тончайшая пыль соскальзывала на сетки, где в мелких ячейках соединялась с утренней росой и, смешавшись с ней, вместе с каплями стекала на натянутые кожи.

Удивление, испытанное Николаем и ди Тасси, было так велико, что они оба лишились дара речи. Первым его обрел Николай.

— Метеоритная пыль, — произнес он через некоторое время, словно это было самое рядовое и обычное в мире утверждение. — Эта машина служит для сбора метеоритной пыли.

Ди Тасси холодно посмотрел на него. В его мозгу что-то происходило, но Николай, при всем своем желании, не мог понять, что именно. Советник тщательно сложил рисунок и небрежно бросил его в ящик, где лежали остальные документы.

— Идемте.

22

Как и было оговорено, они встретились у лошадей. Люди из других групп сообщили, что никаких находок и происшествий не было.

— Все покинуто и нетронуто, — подытожил Камецкий свой рапорт.

— Мы тоже ничего не нашли, — сказал ди Тасси. — Теперь нам придется заняться главными строениями. Но сегодня уже поздно. Едем назад.

Николай удивленно посмотрел на него, но советник ответил ему многозначительным взглядом, который не допускал никакой двусмысленности. Их находку следовало хранить в строжайшей тайне. Николай попытался скрыть свое изумление по этому поводу, но когда взглянул на Магдалену, то увидел, что девушка изучает его с большим вниманием. Заметила ли она обмен взглядами между ним и ди Тасси?

Как только они вернулись на квартиру, ди Тасси уединился в одной из комнат и не показывался весь вечер. Трое его сотрудников и оба курьера коротали время за картами. Николай сел к огню и протянул к нему озябшие ноги. Магдалена тотчас поднялась на сеновал и вознамерилась спать. Она была совершенно измотана и желала одного — немного отдохнуть. Ди Тасси сказал ей, что завтра не возьмет ее с собой, потому что вряд ли она встретит в Санпарейле кого-либо из разыскиваемых. Но если это даже произойдет, то она сможет опознать их здесь, на месте.

Что-то внезапно и резко изменилось. Как понимать то, что советник юстиции решил скрыть от сотрудников свою находку? Эта алхимическая аппаратура, которую они обнаружили под соломенной крышей, была неплохим доказательством того, что те, кто скрывался за всеми этими таинственными деяниями, были не опасными смутьянами, а скорее сумасшедшими безумцами. По всей стране бродят полчища шарлатанов, раздраженно думал Николай. Повсюду процветали месмеризм, гипноз, магнетизм, алхимические поиски золота и ясновидение. Не было такого, пусть даже самого причудливого представления, какое тотчас не нашло бы последователей, а если это касалось способов лечения, то безумие находило небывалый сбыт. Барон фон Гиршен уже много лет с поразительным успехом торгует водой с атмосферными солями. И это притом, что один аптекарь неопровержимо доказал, что речь идет всего-навсего о слабом растворе накипи и медного купороса. Но это не интересовало публику. Также никакими средствами нельзя было отвратить население южной Германии от потребления внутрь новых философских солей золота, коим приписывали чудесные целебные свойства. Чудесным же во всем этом было лишь то, что люди с восторгом принимали внутрь обладавшую золотистым блеском смесь мочевины и сернокислой магнезии.

Здесь же кто-то всерьез пытался улавливать из воздуха метеоритную пыль. Ди Тасси было, очевидно, трудно истолковать все это. Или он все же обнаружил что-то новое? Пропала масса денег. Произошло несколько преступлений. Советник юстиции был просто обязан найти этому объяснение. Но что они здесь нашли? Колдовское гнездо и алхимическую бутафорию. Маркграф фон Ансбах унд Байрейт либо сам занимался черной магией, либо предоставлял чернокнижникам убежище в своем имении. Ну ладно, это не внушает особой тревоги. Почти в каждом княжеском имении существовали кабинеты чудес, где сомнамбулы и ясновидящие занимались своими кабинетными штучками — беседовали с умершими или демонстрировали химические и электрические опыты, чтобы слегка пощекотать нервы скучавшим придворным дамам. Тех, кто всерьез воспринимал эти кунштюки, нельзя было самих воспринимать всерьез.

Но для ди Тасси эта находка, очевидно, имела большое значение. И так как ди Тасси был, вне всякого сомнения, умным человеком, то для него этот смехотворный аппарат представлял доказательство чего-то, что никак нельзя было считать смехотворным. Николай мог рассуждать на эту тему сколько ему было угодно, но он так и не смог объяснить себе, что могла означать эта находка.

В этот вечер советник только один раз вышел из своей комнаты и перекинулся парой слов с Хагельганцем. При этом Николай сумел заглянуть в комнату ди Тасси. Стол, как и обычно, был завален документами. На деревянной стене висела карта окрестностей. Николай не смог точно сосчитать, сколько крестиков было на нее нанесено. Но их стало больше, это было видно и без счета. Очевидно, сегодня поступили депеши с новыми сведениями.

От тепла печи Николая начало клонить в сон. Должно быть, он незаметно заснул, потому что, когда он внезапно пробудился от дремоты, в доме было совершенно тихо. Люди исчезли. Свечи на столе были потушены. В комнату проникала только узкая полоска света из-под двери комнаты ди Тасси, который, очевидно, до сих пор продолжал работать. Но в этот момент Николай понял, от чего он проснулся. Рядом с ним, на ступеньках лестницы, ведущей наверх, на сеновал, сидела Магдалена и внимательно его рассматривала. Николай выпрямился и потер затекшую шею.

— Привет, — тихо произнесла она. — Ты не спишь?

Она приложила пальцы к губам. Потом встала, беззвучно подошла к нему и села рядом.

— Говори тихо, — прошептала она ему в ухо. — Он все слышит.

Сердце его бешено забилось. Что она хочет этим сказать? Некоторое время был слышен лишь шелест бумаг за дверью. Магдалена придвинулась еще ближе.

— Что вы там нашли?

Лицо ее было близко, как образ во сне. Неужели она здесь, наедине с ним? Он был не в силах отвести от нее взгляд. Но одновременно он снова ощутил угрызения совести. Что он делал тогда, когда она, оглушенная и беззащитная, целиком и полностью находилась в его руках? Сможет ли он когда-нибудь простить себе это? Теперь, когда она присела рядом с ним, Николай вновь ощутил то же притяжение, то же непомерное желание прикоснуться к ней, целовать ее, гладить по волосам, обладать ее телом. Не отдавая отчета в том, что делает, он сжал ладонями ее голову. Он ощутил ее щеки, притянул к себе ее лицо и, найдя губами ее губы, впился в них поцелуем. Какое-то время он ощущал сопротивление. Или это было от неожиданности? Он оторвался от ее лица и посмотрел на девушку. Глаза ее изумленно и недоверчиво смотрели на него. Рот ее был полуоткрыт. Он наклонился и снова поцеловал ее. Она не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула его. Он погладил ее по волосам, скользнул ладонью по ее шее и провел языком по ее сжатым губам. Она слегка приоткрыла рот. Нежное прикосновение языка, которым она нерешительно дотронулась до его губ, причинило ему настоящее потрясение. Он обнял ее за талию и привлек к себе. Но при этом ее рот оторвался от его губ.